Любимая мартышка дома Тан - Страница 55

Чжоу показал свои лошадиные зубы и вежливо пошипел сквозь них, выражая уважение к моим познаниям.

В общем, у меня в какой-то момент возникло ощущение, что я действительно в гостях, и более того — говорить больше не о чем и пора вежливо откланяться.

И тут Чжоу, вместо того, чтобы отправить меня писать письмо, вздохнул, отодвинул кисти и бумаги и доверительно наклонился ко мне:

— Господин Маниах, я все хотел спросить вас… Столько дел, и так мало времени, чтобы понять, что творится на Западе… Ведь вы бывали в столице императоров Бизанта, в городе на соленой воде?

— В городе Константина? Бывал, бывал, хотя очень давно.

— Так вот, господин Маниах. Мы все знаем, что мир объединяет одна большая дорога между нашей столицей и столицей Бизанта. — Он показал два пальца, чуть разведенных в стороны. — Великий Путь. Полгода быстрой езды. И много, много городов и царств на этой дороге. А что там, дальше, господин Маниах?

— Где? — удивился я.

— Ну, для нас, подданных императора, Запад — это, конечно, и Кашмир, и ваш Самарканд, и что там еще… Бухара, Мерв (он выговаривал эти названия очень старательно и с большим вкусом). Ну, южнее — бывшие земли персов, а сейчас сердце империи «черных халатов» — но это тоже, в общем, Запад. Итак, тот самый Путь, по которому везут шелк, — вот он доходит от Чанъани до Бизанта, до города Константина. И — Запад кончается. А что там, дальше, чем Запад, господин Маниах? Какие города, какие империи?

Вопрос господина Чжоу поставил меня в тупик.

— Собственно… — замялся я. — Раньше столицей империи Фулинь был совсем другой город, он еще за одним морем, дальше к западу. Ваши императоры династии Хань торговали именно с той, старой, западной, столицей империи. Не помню, как она называется. Город и сегодня есть, уважаемый Чжоу. Но раньше он был огромен и густо населен, вы не поверите — чуть не в половину нынешней Чанъани. А сейчас — ну, люди в нем живут, там есть свои цари, они постоянно ссорятся с Бизантом… но на месте прежних улиц пасут коз и разбивают поля и виноградники, там много развалин, а людей не так уж много. Его раньше захватывали все те же тюрки, такие же, как наш с вами Ань Лушань, и город, не устоял — стоит только младший брат его, Бизант на соленой воде. — Я задумался. — Ну, а еще дальше? Там тоже есть города, уважаемый цзиньши Чжоу. И, как у нас, в несчастном Согде — каждый город за себя. Говорят, что часть этих городов захватили все те же «черные халаты», это западная окраина их империи. Вы бы удивились, господин Чжоу, если бы попали туда: города эти, как и Бизант, сделаны из громадных тяжелых камней, окружены высокими стенами. Совсем другой мир, чем здесь. Дом в вашей империи строится быстро — это павильон среди сада, сад вечен, а павильон можно лет через пятьдесят за три дня сложить снова. А там, за Западе, любят строить вечные дома, из камня. Множество маленьких Ань Лушаней правят этими городами и теми землями, куда могут быстро доскакать их кони — день пути, не больше. Собственно, это не такие уж плохие городки, господин Чжоу. Но они очень маленькие, не больше квартала Чанъани. И все же император Бизанта продает туда шелк. Свой, а также сделанный из вашей, господин Чжоу, пряжи. Как и в храмах Учителя Фо, в тех громадных каменных храмах — они похожи на горы и пещеры внутри гор, — этим шелком украшают стены и алтари. Ну, что там есть еще… уже более века назад император Бизанта выстроил на море, следующем к западу от его моря, необычный городок. Прямо в воде, на отмелях и на сваях. Потому что берег находится под властью враждебных императору тюрок, а вот море — ничье. И через него Бизант поставляет шелк в маленькие городки еще западнее. Говорят, очаровательный город, а название его… вы легко сможете его выговорить… Венис… точнее, Ве-ни-че.

Господин Чжоу, который не зря все же получил свой ученый титул, послушно зашевелил губами и даже дернулся за кистью.

— Да, маленькие государства, и никаких империй. Хотя… — задумался я. — Я слышал, есть довольно обширные земли, которые подчиняются одному тюрку, зовут его Пепин Курзе, что означает — «ставший большим». Может, у него или его детей и получится какая-то империя. Ну вот. А кроме этого боюсь разочаровать вас, уважаемый Чжоу, — кроме этого… ничего. Ни-че-го.

Мой собеседник с грустными вздохами поправлял складки тяжелой чиновничьей одежды, украшенной матерчатым нагрудником с большой серебристой хризантемой. Потом он развел руками, как бы собираясь со мной попрощаться, — и тут я поймал на себе его живой и очень внимательный взгляд.

— Чуть не забыл! — сообщил он мне, опуская руки. — Пока вы трудились, выясняя ситуацию на наших северо-восточных границах, я ленился и отдыхал… — тут он униженно поклонился, — но мои сотрудники все-таки разрешили ту загадку, о которой мы с вами упоминали в заключение нашего первого разговора.

Я помнил об этой загадке. Сейчас господин Чжоу начнет снова рассказывать мне, кто я такой. Что ж, а мы послушаем.

— Вот чего я не понимаю, господин Маниах. Речь идет о новом боге, которого принесли вам завоеватели — «черные халаты» — полвека назад. Ведь вы так и не приняли новую веру? Но ее принял ваш брат?

Я вздохнул: ведомство господина Чжоу работало не так уж плохо. Но многого еще не понимало.

— Это не новый бог, господин Чжоу. Это все тот же самый бог. Бог Огня, которому поклонялась моя мать. И Бог Небесный, изначальный, тюркский бог. И бог императора Бизанта. Это — тот, кто выше всех. А вот пророки у всех народов разные.

— А как зовут вашего бога? — быстро задал вопрос Чжоу.